Более сотни жителей Новосибирска вышли на пикет с требованием привлечь к ответственности живодеров, жестоко убивших кота по кличке Мотя. В преступлении подозревают двух девочек-подростков, в квартире которых нашли останки и других животных. Полиция проводит проверку. Обычно она не берется за дела о жестоком обращении с животными в 9 случаях из 10, рассказал в интервью «Известиям» юрист, более 20 лет проработавший следователем, Сергей Егоров.
Жестокое убийство
5 августа семья из новосибирского Академгорода выпустила погулять рыжего кота Мартина (сокращено — Мотя). По словам хозяйки, питомец регулярно ходил на прогулки и всегда возвращался. Когда этого не произошло, она забила тревогу. Семья посмотрела запись с видеокамеры домофона. На ней запечатлено, как девочка-подросток выкинула в мусорку соседнего подъезда черный пакет. В нем оказался обезображенный труп животного.
Как сообщила хозяйка в интервью, проверить записи домофона им посоветовала девочка-соседка, подруга которой и вынесла пакет. Ее они тоже подозревают в убийстве животного. По данным источника издания, соседка лежала в психиатрической клинике. Подросток этого не отрицает, но обвинения отвергает. Она говорит, что, наоборот, защищала животных от мамы и мечтала быть кинологом.
По оценкам новосибирского издания НГС, на пикет с требованием привлечь к ответственности живодерок вышли по меньшей мере 100 человек. Зоозащитники стояли с плакатами во дворе доме, где нашли останки убитого питомца местной жительницы. Петицию с требованием найти и наказать виновных подписали более 23 тыс. человек.
Полиция обнаружила в квартире останки и других животных. Проверка продолжается. Активисты также обратились в прокуратуру. В соцсетях тем временем открыто публикуют адрес подростка и ищут желающих взломать дверь.
Защита животных
Юрист Сергей Егоров, который будет отстаивать права хозяйки кота Моти, неоднократно доводил до суда дела о жестоком обращении с животными. Об истории в Академгородке, проблемах расследования дел об убийстве животных и пробелах в законодательстве специалист рассказал в интервью «Известиям».
— Сергей Петрович, как будет развиваться ситуация дальше? Не усложнят ли расследование действия людей, которые в соцсетях открыто обсуждают возможность незаконно взломать квартиру, где живут несовершеннолетние?
— Вполне возможно, что одним преступлением — истязанием кота по кличке Мотя — дело не ограничится, а будут выявлены и другие эпизоды издевательств над животными.
Конечно, жители очень обеспокоены этой ситуацией. Представьте себе: тихое мирное место, район, где в основном живет профессура, ученые, сотрудники институтов. И тут происходит такое. Все держат в голове то, что многие преступники, серийные убийцы начинали с животных, а потом переходили на людей. Люди не хотят это спускать на тормозах.
— Какова вероятность, что будет возбуждено уголовное дело?
— Прошло 10 дней после этого случая, а дела до сих пор нет. Пока полиция назначила экспертизу по останкам.
После пикета ночью в квартире раздавались крики и вой животного — полиция приезжала дважды, но не смогла попасть в дом. Третий раз приезжать не стала. Кто-то попытался взломать дверь, но не получилось. Да, это незаконно, но люди пытаются решить проблему своими силами.
Правоохранительные органы не любят такую категорию дел и не хотят их расследовать. Честно говоря, у нас в стране и не умеют этого делать.
— Изменилась ли ситуация с появлением закона об ответственном обращении с животными?
— Если говорить конкретно о ст. 245 УК РФ («Жестокое обращение с животными»), то проблема с возбуждением дел по этой статье как была до, так и осталась после изменений законодательства. Речь и об ужесточении уголовного наказания, и о появлении закона об ответственном обращении с животными.
Закон есть, но не он работает. Показательно, что у нас до сих пор проводятся закупки по отлову и убийству собак, хотя это незаконно. До сих пор не приняты подзаконные акты, которые позволят запустить работу этого закона в полную силу.
Кроме зоозащитников, никому эти коты и собаки не нужны.
Действительно, работы у сотрудников правоохранительных органов непомерно много. Часто слышишь жалобы: «Нам защитой людей заниматься некогда, а вы тут со своими собаками». По большому счету виноваты в этом не конкретные дознаватели или участковые, а система в целом. Каждый год увеличивается документооборот, а число полицейских уменьшается.
Когда я занимался первым делом по ч. 1 ст. 245 УК (псу выбили глаз битой), придя к участковому, я показал ему судебную практику по Новосибирской области и другим регионам по подобным делам. Он согласился изучить материалы, опросил свидетелей, подозреваемого, после чего передал материалы проверки в отдел дознания, где в течение недели возбудили уголовное дело.
Это случай правильный — я встретил понимание и адекватную реакцию. В остальных случаях — а это 9 из 10 — тебе говорят: да это ерунда какая-то. Или просто ничего не делают.
— При каком раскладе больше шансов на проведение расследования?
— То удачное дело, которое я привел в пример, имело место в Новосибирском районе Новосибирской области, в микрорайоне Стрижи. Мужчина избил бездомного пса битой и выбил ему глаз. Момент избиения собаки попал на запись видеокамеры — это было одно из ключевых доказательств в деле. Плюс охранник и ряд граждан на КПП это видели. Этого хватило для возбуждения дела.
Но есть и другой пример. Два года назад у меня был клиентка — жительница дома в частном секторе, у которой убили питомца. Мужчина походил вокруг дома с оружием в руках, а потом убил собаку. Есть запись, как он с двумя мужчинами затаскивает ее труп в машину.
В этот момент в доме находились двое малолетних детей. Их мама потом проводила психолого-психиатрическое обследование, которое показало, что это оставило большую травму у них. А у мужчины «справка», как говорят в народе: он на учете у психиатра, при этом у него есть оружие, с которым он ходит на охоту.
Мы год добивались возбуждения уголовного дела. Потом еще год его то приостанавливали, то возобновляли. Срок давности привлечения к уголовной ответственности по такому преступлению (небольшой тяжести) — два года. Вот его и прекратили по сроку давности, причем женщину не уведомили об этом.
Даже если не руководствоваться статьей о незаконном обращении с животными, то есть статья об умышленном уничтожении имущества — в гражданском законодательстве ведь домашние животные у нас считаются вещами.
— А как правильно собрать доказательства?
— Меня иногда спрашивают об этом зоозащитники. Что делать — снимать видео, комментировать, что видите, по ходу съемки. Называть число, точное время, место съемки. По сути это аналогично следственным мероприятиям на месте.
Когда спрашивают, звонить или не звонить в полицию, отвечаю — звонить. Если видите искалеченное животное, сделайте вызов в любом случае — вы свой гражданский долг выполните. Как минимум в дежурной части останется отметка о вызове, а значит, если что-то случится в дальнейшем (например, у соседей), эти данные можно будет поднять.
— Предположим, сосед пожаловался на непрекращающийся вой собаки за стенкой. Участковый приехал, но что дальше? Например, в Новосибирске полицейские ведь приехали на вызов, но не имели права силой проникать в жилище.
— По закону жилище неприкосновенно, попасть туда можно либо с разрешения проживающих там, либо по судебному решению. А его можно получить, только уже имея на руках уголовное дело. Либо это неотложный обыск в случаях, не терпящих отлагательств (а потом его законность определяется в суде), либо классический вариант, при котором следователь-дознаватель обращается в суд с ходатайством о получении разрешения для проведения обыска. Но кто будет это делать по статье 245, которая в принципе является преступлением небольшой тяжести?
И зачастую в этом есть истина. Но в случае, как сейчас в Новосибирске, на мой взгляд, это необходимо. Каждый день — это утрата доказательств.
— Есть ли регламент, как поступать с искалеченным животным?
— Здесь есть сложности. Что делать с пострадавшими людьми, понятно: везти в больницу, остальных в отдел для разбирательства. По идее, если приехавший по вызову полицейский видит, что собаку избили, он должен отвезти ее к ветеринару. Но это же платно. За чей счет — участкового, властей или хозяина? Оставить собаку на месте при этом равносильно преступлению. Механизма, как изъять покалеченного питомца, вылечить и взыскать за это деньги, у нас попросту нет.
Как правило, здесь подключаются зоозащитники и за свой счет что-то делают. Или животное отправляется в муниципальный приют — а это зачастую верная смерть.
— Всегда ли можно подвести жестокое обращение с питомцами еще и под статью об уничтожении имущества? В 2017 году Новосибирский районный суд приговорил к 2,2 года условно Артема Данилова, который из ревности до смерти избил собаку девушки — вы вели это дело. Там как раз фигурировала эта статья.
— Тогда ситуация была такова, что мужчина сначала пытался поджечь ее машину, потом проник к ней дом и убил собаку. Там было три отдельных преступления, но все они небольшой, средней тяжести, поэтому он получил условный срок. Мы подавали апелляцию, но приговор остался в силе.
Сейчас в Новосибирске расследуется дело против жителя, который убил собаку и оставил ее труп в лифте (местные СМИ писали, что в мешке рядом было несколько убитых щенков). Экспертиза еще и показала, что имело место надругательство. Следователи взяли мужчину под стражу, и это показатель того, что ему светит лишение свободы.
В случае с последним инцидентом в Академгородке нужно работать не только с убийством кота, но и исследовать остальные найденные останки животных, назначать экспертизу. Выяснять, чьи это кости — ветеринары могут это сделать, такие случаи были в моей практике.
— Как устроена система судмедэкспертизы для таких дел?
— Как и в случае с изъятием пострадавших животных, отдельных механизмов для этого не предусмотрено. Каждый раз всё решается индивидуально и с очень большой головной болью. Никто не знает, что с этими экспертизами делать. Тут часто, опять же, подключаются зоозащитники.
Источник: https://iz.ru/